Слияние радио с экраном произошло только тогда, когда появилось телевидение. Сначала телепередачи были иллюстрацией к тексту. Фактически — та же радиопередача, только с видимым на экране диктором. Лишь позднее телеизображение осознало свои возможности, эмансипировалось, нашло собственные сочетания звука и изображения. Телевидение дало радио экранную жизнь. Телепрограмма — это не радиопередача и не кинофильм, а новое единство. Но без радио и кинематографа не было бы телевидения, и человеческая культура потеряла бы чрезвычайно много.

Судьбы радио и кинематографа (звукового) тесно переплелись еще до возникновения телевидения. Проиллюстрирую эту мысль на примере драматургии. Радиодраматургия развивалась, основываясь на опыте театра и кино. В программу радиопередач давно уже вошла радиопьеса. Слушая радио, мы только представляем себе изображение. Мы имеем дело с персонажами, облик, поведение которых мы, слушатели, сами создаем в своем воображении.

В свою очередь, звуковое кино проходило школу выразительного звучащего слова, учась у театра и радио. Не копируя, но с чувством притяжения к уже завоеванному, достигнутому. Актер и режиссер Эраст Гарин в книге «С Мейерхольдом» рассказывает о своем опыте работы над радиопостановками. Он подчеркивает, что в радиопьесе недостаточно литературного повествования, недостаточно простого указания, скажем: «Он изменился в лице и после минутной паузы вышел в другую комнату». Необходимо представить себе реальную мизансцену, то есть то, как действуют актеры в предложенной обстановке и какова эта обстановка. Только тогда радиослушатель будет убежден в реальности происходящего. Другими словами, только тогда он способен будет на довоображение, «увидит» отсутствующее изображение, представит его себе.